Генеалогические корни литератора и мыслителя Александра Николаевича Радищева (1749 – 1802) находятся нигде в другом месте, а на землях старинного Стародубья.
«Я взглянул окрест меня - душа моя страданиями человечества уязвлена стала. Обратил взоры мои во внутренность мою - и узрел, что бедствия человека происходят от человека, и часто от того только, что он взирает непрямо на окружающие его предметы. Ужели, вещал я сам себе, природа толико скупа была к своим чадам, что от блудящего невинно сокрыла истину навеки?» - именно такими словами в 1790 году открывает А. Радищев свою книгу “Путешествие из Петербурга в Москву” (тираж изъят и уничтожен по приказанию императрицы Екатерины II, сохранен в списках).
Человек, написавший более двух веков назад этот манифест вольнолюбия, родился 20 августа 1749 г. в поместье Радищевых — в Кузнецком уезде Саратовской губернии. Однако с нашими местами были тесно связаны его дед и отец.
“Путешествие” продолжает оставаться в истории русской литературы неким фетишем – в этом, как бы сейчас сказали «road letters» или «дорожных записках» с неслыханной в те времена смелостью наносился удар по устоям тогдашней России - крепостному праву, православной церкви, самодержавию. Историки называют Александра Николаевича крупным деятелем масонства и первым русским революционером. Не могли вырасти такие убеждения на пустом месте, среда, в том числе и семейная подпитывала пылкое вольнодумство.
Дед просветителя, Афанасий Прокофьев сын Радищев, начал свой жизненный путь в одном из потешных полков Петра Великого и дослужился до чина бригадира. В 1731 году его состояние было весьма скромным — 63 души крепостных в родовом имении под Малоярославцем, в Пензенском и Костромском уездах (не так уж далеко от 1707 года, когда крестьяне-старообрядцы из Костромы отправились искать счастья в Дебрянские леса).
В этом же 1731 г. он назначается членом малороссийского генерального суда, а с 1734 по 1741 гг. служит полковником самого большого и богатого на Украине Стародубского полка (в пределах которого существовал пока еще крошечный посад Клинцы, даже первую деревянную церковь здесь предстояло еще построить). На содержание полковника шли “ранговые маетности”, в которые входило 790 дворов «с шинками и мельницами» в селах и деревнях - Чолхове, Щербиничах, Денисковичах, Добродеевке, Синем Колодце, Рудне на речке Унече, в слободах Вороновка (ныне – Воронок) и Строговская (ныне – Стругова Буда).
Предшественники Афанасия Радищева не брезговали никакими способами для увеличения своих богатств. Взятки, насильственное округление владений были обычным явлением. Так полковник Иван Пашков самовластно присоединил к полковничьим землям слободу Мишковку. Полковник Александр Дуров был отрешен от должности и предан суду за лихоимство. Радищев-дед избегал таких способов обогащения, но нашел другой. В 1735 г. русский военный отряд начал насильственно выгонять из-за польского рубежа в Стародубские слободы раскольников, укрывавшихся от преследований царя и православной церкви на острове Ветке и в его окрестностях по реке Сож. Притом у них отбирали старые книги, иконы, а попутно грабили остальное имущество. Святыни приверженцам старой веры приходилось выкупать за большие деньги. На грабеже и вымогательстве у старообрядцев полковник Афанасий Радищев и сколотил приличное состояние (примечательно, что часть этих, полученных у раскольников богатств он направил на строительство каменной церкви в его родном Малоярославце).
В Государственном историческом архиве имеется дело, касающееся Радищева-деда. У глуховского сотника Стефана Уманского им был куплен дворовый человек Алексей Анисимов, который впоследствии от своего нового хозяина сбежал. После смерти Афанасия Прокофьевича его вдова Марфа Игнатьевна в Брянской воеводской канцелярии заключает сделку с бунчуковым товарищем Андреем Гудовичем о продаже ему находящегося в бегах Алексея Анисимова.
Находясь в Стародубе, Афанасий Радищев вращался среди довольно образованной полковой старшины, многие из представителей которой закончили Киево-Могилянскую академию, читали книги на русском и иностранном языках.
Вот, что говорит о Радищеве-деде в своем «Описании Старой Малороссии. Материалы для истории заселения, землевладения и управления», изданном в Киеве в 1888 году, историк А. Лазаревский: «Одновременно с отрешением Дурова Стародубским полковником назначен был Афанасий Прокофьевич Радищев. Последний был уже достаточно знаком с местными порядками, так как с начала 1732 года состоял в числе великорусских членов генерального суда. Радищев пробыл стародубским полковником семь лет. Нужно думать, что пример Пашкова и Дурова имел свои хорошие последствия, и Радищев со своими полчанами старался ладить. Уволен он был по видимому по одной той причине, что его место понадобилось для другого».
В Стародубе прошло детство отца писателя, Николая Афанасьевича Радищева, который получил хорошее по тем временам образование - знал несколько иностранных языков, интересовался историей и богословием, много читал, любил сельское хозяйство, к крепостным относился гуманно. В Черниговской губернии отец вольнодумца прожил недолго. С 1746 г. Николай Радищев начал карьеру служил солдатом в Преображенском полку, а после ухода в апреле 1751 г. в отставку поселился сначала в селе Немцове под Малоярославцем (умер в 1805 г.). В ревизских сказках 1763 г. названа вотчина брянского помещика, подпоручика Николая Афанасьева сына Радищева — деревня Павловичи в Подгородном стану (сейчас в Жирятинском районе).
Любопытным фактом является тот, что укоренившийся в Петербурге Александр Радищев, будучи имперским чиновником, вынужден в 1787 г. был как внук заемщика возвращать долг деда, сделанный тем в 1737 г. Афанасий Радищев, будучи стародубским полковником, занял у кого-то 1000 рублей, а расплачивался внук-флибустьер.
Будущий писатель Александр Радищев русской грамоте выучился как и все в то время - по часослову и псалтырю. Рядом с путем и судьбой Радищева всегда стояла судьба Ломоносова, выходца из среды северных старообрядцев-беспоповцев. «Но если Ломоносов не достиг великости в испытаниях природы, он действия ее великолепные описал нам слогом чистым и внятным, – пишет о литературных талантах сотоварища Радищев. - И хотя мы не находим в творениях его, до естественныя науки касающихся, изящного учителя естественности, найдем, однако же, учителя в слове и всегда достойный пример на последование».
Главная книга Радищева была издана \"с дозволения управы благочиния\", т. е. с разрешения установленной цензуры, но все-таки против автора было поднято преследование. Сначала не знали, кто автор, так как имя его не было выставлено на книге, но, арестовав купца Зотова, в лавке которого продавалось \"Путешествие\", скоро узнали, что книга писана и издана Радищевым. Посаженный в крепость Радищев заявлял о своем раскаянии, отказывался от своей книги, но в показаниях своих нередко высказывал те же взгляды, какие приводились в \"Путешествии\". Выражением раскаяния Уголовная палата произвела очень краткое расследование, трудно было обвинить автора за книгу, изданную с надлежащего разрешения, и за взгляды, которые еще недавно пользовались покровительством. 4-го сентября 1790 г. состоялся именной указ, который признавал Радищева виновным в преступлении присяги и должности подданного, изданием книги, \"наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтобы произвести в народе негодование против начальников и начальства и, наконец, оскорбительными и неистовыми изражениями против сана и власти царской\". Вина Радищева такова, что он вполне заслуживает смертную казнь, к которой приговорен судом, но \"по милосердию и для всеобщей радости\", по случаю заключения мира со Швецией, смертная казнь заменена ему ссылкой в Сибирь, в Илимский острог, \"на десятилетнее безысходное пребывание\". Прожив недолгую жизнь, умирая при живом отце, Радищев читал свое стихотворение «Вольность», имеющее подзаголовок
\"Вольностию называть должно то, что все одинаковым повинуются законам\":
О! дар небес благословенный,
Источник всех великих дел;
О вольность, вольность, дар бесценный!
Позволь, чтоб раб тебя воспел.
Исполни сердце твоим жаром,
В нем сильных мышц твоих ударом
Во свет рабства тьму претвори! Г. Калашников