Исконные промыслы
| 6 апреля 2015 года |
305 лет назад рудник Василий Голуб, заселивший участок берега реки Туросна, доставил в войсковую казну Стародубского полка «пять возков железа гнутого».
Тогда же в 1710 году «универсалом» гетмана Скоропадского за помещиком И. Л. Бороздной была закреплена «слободка Смолевичи с гутою». Промыслу по производству поташа в наших местах также свыше 300 лет. Первая буда была устроена поляком Чеховичем в лесах близ стародубского села Посудичи еще в середине XVII века.
1.
Трудно сегодня описать систему добычи природных ископаемых, существовавшую три века назад. Некий рудознатец, вооруженный неписанными знаниями, которые он получил от старшего товарища или отца, углубляется в дебри нехоженой природы. Присматривается, берет пробы (вспоминается образ Бориски из «Андрея Рублева»). В наших местах железную руду добывали на мелких озерках и болотах. Ковыряли киркой, полоскали в особых корзинах.
Чтобы из отдельных крошек получить слиток, их нужно нагреть до температуры 700 – 750 градусов. Первые Рудни представляли собой открытый горн в виде ямки при естественном дутье ветра. Краевед С. Кизимова пишет: «Один человек выполнял обязанности рудокопа, плавильщика и угольщика, а затем молотовщика при отжиме шлаков полученного куска металла – крицы». Описывая технологию рудни, она говорит о том, что одна плавка давала пуд крицы, которую доставали со дна горна особыми клещами.
Официальные статистические документы свидетельствуют о том, что во второй половине XVIII века на юго-западе современной Брянщины насчитывалось 100 руден, вырабатывающих 500 пудов железа ежегодно каждая. В процессе становления российской промышленности кустарные промыслы существовали довольно долго – до середины XIX века, но перед централизаций и упорядочением экономической географии (железо дешевело, так как выплавлялось близ крупных залежей) не устояли.
От «железного века» истории Суражского уезда Черниговской губернии остались лишь названия нескольких сел и деревень (в том числе и нынешнего Клинцовского района) – Рудня-Воробьевка, Рудня-Тереховка, Рудня-Голубовка.
На местном сырье и материале начало развиваться знаменитое по всей России производство карет и повозок в Ардони. Кузнецы работали рука об руку с тележниками. Собственного литья требовала текстильная промышленность. Известно, что уже в начале XX века клинцовские кузнецы внесли новшества в конструкцию плуга для пахоты земли. На одной из всероссийских выставок эти плуги рекомендовались как эталонные для других землеробов.
2.
В книге В. Модзалевского «Гуты на Черниговщине», изданной в Киеве в 1926 году, процесс работы древнего стекольного производства описывается так: «С часу ночи в гуте начинается варка стекла и длится до двенадцати часов следующего вечера, затем – дутье и прокат. Условия работы – тяжелые и вредные». Конусообразная четырехметровая в высоту печь имела три яруса. Средний ярус вмещал три-четыре домницы – чаши из огнеупорной глины. В состав сырья или шихты входил кварцевый песок и поташ (о выработке его в будах мы расскажем ниже).
Гутники – это специалисты работы с печью и составители шихты. Халявщики (подобно тому, как изготовители полуфабрикатов для деревянных ложках были «баклушниками» или «били баклуши» это слово закрепилось за занимающимися более легким трудом) – выдували стеклянные цилиндры, которые служили полуфабрикатами для последующей формовки в стеклянное изделие (это делалось чаще в самой гуте).
Самый примитивный продукт самой простой гуты – круглые литые лепешки оконного стекла. Они имели бледно-зеленый свет и неровную поверхность. Светопроводимость этих кругляшей была не высокой. Про первое окно, сделанное не из бычьего пузыря, а из слепленных глиной в витраж кусочков стекла говорили: «Много соседей рядом живут, а никогда не свидятся».
Шуляры или шуляки (образованную от этого слова, как и Гутников, фамилию можно часто встретить в наших местах) топили печки. Осмольники (фамилии – Осмолко, Осмоловский) добывали в лесу смолистую, необходимую по технологии древесину. Примечательно, что параллельно развивался еще один промысел – производство дегтя. Гонкой смолы (большая часть шла на пропитку древесины строящихся кораблей) занимались в сосновых лесах, добывая ее из старых пней. Известно, что в селе Ущерпье три века назад добывалось пять тысяч ведер в год. «Правильные» пни, сжигаясь в специальных печах «расщеплялись» на необходимый в хозяйстве деготь и крепкий уголь, употреблявшийся, например, при растопке самоваров.
Первые гутники на Стародубье – выходцы из Польши, Волыни, Литвы. Известнен документ, по которому поляк, именованный Василий Баран, арендовал гуту у помещика Г. Бороздны. Местность сегодняшней Коржовки-Голубовки как и Ардонь находилась на землях, принадлежащих Киево-Печерской лавры. Доподлинно известно, что в 1757 – 1758 годах здесь выпускались оригинальные винные и водочные рюмки, медовые и пивные стаканы, малые кварты, четырехгранные и круглые графины, штофные фляжки, столовые уксусные глечики, голубые цевки, бокалы с крышками.
Другое село, входящее в состав Клинцовского района, имела на своем складе в 1781 году «всякой посуды простого сткла возов с двадцать». Выдувались миски, плошки, баклаги, барильцы, фигурные сосуды в форме медведей и зайцев. Гутники владели искусством предавать посуде разнообразный цвет. От самого простого – зеленого (что называется - бутылочного) подошли к желтому, коричневому, синему, белому и даже аметисто-розовому цвету.
Постановление Сената от 1744 года требовало каждому заводу ставить свое клеймо. Занимались и аптечной посудой. Самые большие гуты имели оборот до тысячи рублей в год. Поставки шли во многие города России. Как уверяет С. Кизимова бутылки, произведенные на старой Черниговщине можно увидеть в Киевском городском и Русском музее в Петербурге.
Гутницкий промысел – феномен исключительно XVIII века. К 80-ым годам этого века появились большие стекольные заводы. Помещикам-землевладельцам стало не выгодно иметь у себя «рынок труда» с нанимателем в виде арендатора гуты. Всю неквалифицированную работы делали наемные крестьяне, но приносимый ими оброк был не нужен крепостнику, который держался за барщину.
3.
Редкая гута не имела возле себя собственной буды. Память о другом старинном промысле сохранились в названиях сел Клинцовского и Гордеевского района – Смотрова Буда, Петрова Буда, Срединная Буда, Строгова Буда. Будницкий промысел – еще более древний, чем стекольный. Известен спор, произошедший еще при царе Алексее Михайловиче. Маршалка (преломление латинского слова, означающего «главный») Стародубский жаловался на брянских торговых людей, закупивших у почепских поташников 100 бочек поташа.
Поташ по своему химическому составу – щелочная соль. Применяется в упомянутом выше стеклоделии, а также при производстве пороха и мыловарении. Исполняя «госзаказ» своего времени за устройство буд в середине XVII века взялись казаки-помещики из рода Шираев. С 1681 по 1706 год будницкое дело находилось в ведении приказа «Большой казны» - т.е. поташ был стратегическим товаром.
С. Кизимова пишет: «Поташ и смольчуг (его низший сорт) изготовляли в будах. Поташная Буда состояла из склада для золы, помещения для ее вымочки, где поташ отделялся от пепла и прокаливался в «гартовне». Выделкой занимались попельники, будники, поливачи, колесники и прочие работные люди».
Позже, когда поташ перестал быть нужным для пороха, а затем, когда ушли в небытие и сельские гуты, этот полуфабрикат закупали на мыловарни. Мыловарня оборудуется на основе несложной конструкции печи – в одну из стен вмазывали несколько чугунных котлов с дубовыми чанами (каждый до ста пудов топленого сала). Для того, чтобы химическая реакция омыления происходила, одного сала мало. Нужна щелочь – в котел через желобок пускался очищенный поташ, который варился с салом семь часов. Полученный состав стекал в холодный подвал, где наполнял подставленные ящики. Крупное на промышленной основе производство мыла в Клинцах открылось в 1870 году.
Г. Калашников
Тогда же в 1710 году «универсалом» гетмана Скоропадского за помещиком И. Л. Бороздной была закреплена «слободка Смолевичи с гутою». Промыслу по производству поташа в наших местах также свыше 300 лет. Первая буда была устроена поляком Чеховичем в лесах близ стародубского села Посудичи еще в середине XVII века.
1.
Трудно сегодня описать систему добычи природных ископаемых, существовавшую три века назад. Некий рудознатец, вооруженный неписанными знаниями, которые он получил от старшего товарища или отца, углубляется в дебри нехоженой природы. Присматривается, берет пробы (вспоминается образ Бориски из «Андрея Рублева»). В наших местах железную руду добывали на мелких озерках и болотах. Ковыряли киркой, полоскали в особых корзинах.
Чтобы из отдельных крошек получить слиток, их нужно нагреть до температуры 700 – 750 градусов. Первые Рудни представляли собой открытый горн в виде ямки при естественном дутье ветра. Краевед С. Кизимова пишет: «Один человек выполнял обязанности рудокопа, плавильщика и угольщика, а затем молотовщика при отжиме шлаков полученного куска металла – крицы». Описывая технологию рудни, она говорит о том, что одна плавка давала пуд крицы, которую доставали со дна горна особыми клещами.
Официальные статистические документы свидетельствуют о том, что во второй половине XVIII века на юго-западе современной Брянщины насчитывалось 100 руден, вырабатывающих 500 пудов железа ежегодно каждая. В процессе становления российской промышленности кустарные промыслы существовали довольно долго – до середины XIX века, но перед централизаций и упорядочением экономической географии (железо дешевело, так как выплавлялось близ крупных залежей) не устояли.
От «железного века» истории Суражского уезда Черниговской губернии остались лишь названия нескольких сел и деревень (в том числе и нынешнего Клинцовского района) – Рудня-Воробьевка, Рудня-Тереховка, Рудня-Голубовка.
На местном сырье и материале начало развиваться знаменитое по всей России производство карет и повозок в Ардони. Кузнецы работали рука об руку с тележниками. Собственного литья требовала текстильная промышленность. Известно, что уже в начале XX века клинцовские кузнецы внесли новшества в конструкцию плуга для пахоты земли. На одной из всероссийских выставок эти плуги рекомендовались как эталонные для других землеробов.
2.
В книге В. Модзалевского «Гуты на Черниговщине», изданной в Киеве в 1926 году, процесс работы древнего стекольного производства описывается так: «С часу ночи в гуте начинается варка стекла и длится до двенадцати часов следующего вечера, затем – дутье и прокат. Условия работы – тяжелые и вредные». Конусообразная четырехметровая в высоту печь имела три яруса. Средний ярус вмещал три-четыре домницы – чаши из огнеупорной глины. В состав сырья или шихты входил кварцевый песок и поташ (о выработке его в будах мы расскажем ниже).
Гутники – это специалисты работы с печью и составители шихты. Халявщики (подобно тому, как изготовители полуфабрикатов для деревянных ложках были «баклушниками» или «били баклуши» это слово закрепилось за занимающимися более легким трудом) – выдували стеклянные цилиндры, которые служили полуфабрикатами для последующей формовки в стеклянное изделие (это делалось чаще в самой гуте).
Самый примитивный продукт самой простой гуты – круглые литые лепешки оконного стекла. Они имели бледно-зеленый свет и неровную поверхность. Светопроводимость этих кругляшей была не высокой. Про первое окно, сделанное не из бычьего пузыря, а из слепленных глиной в витраж кусочков стекла говорили: «Много соседей рядом живут, а никогда не свидятся».
Шуляры или шуляки (образованную от этого слова, как и Гутников, фамилию можно часто встретить в наших местах) топили печки. Осмольники (фамилии – Осмолко, Осмоловский) добывали в лесу смолистую, необходимую по технологии древесину. Примечательно, что параллельно развивался еще один промысел – производство дегтя. Гонкой смолы (большая часть шла на пропитку древесины строящихся кораблей) занимались в сосновых лесах, добывая ее из старых пней. Известно, что в селе Ущерпье три века назад добывалось пять тысяч ведер в год. «Правильные» пни, сжигаясь в специальных печах «расщеплялись» на необходимый в хозяйстве деготь и крепкий уголь, употреблявшийся, например, при растопке самоваров.
Первые гутники на Стародубье – выходцы из Польши, Волыни, Литвы. Известнен документ, по которому поляк, именованный Василий Баран, арендовал гуту у помещика Г. Бороздны. Местность сегодняшней Коржовки-Голубовки как и Ардонь находилась на землях, принадлежащих Киево-Печерской лавры. Доподлинно известно, что в 1757 – 1758 годах здесь выпускались оригинальные винные и водочные рюмки, медовые и пивные стаканы, малые кварты, четырехгранные и круглые графины, штофные фляжки, столовые уксусные глечики, голубые цевки, бокалы с крышками.
Другое село, входящее в состав Клинцовского района, имела на своем складе в 1781 году «всякой посуды простого сткла возов с двадцать». Выдувались миски, плошки, баклаги, барильцы, фигурные сосуды в форме медведей и зайцев. Гутники владели искусством предавать посуде разнообразный цвет. От самого простого – зеленого (что называется - бутылочного) подошли к желтому, коричневому, синему, белому и даже аметисто-розовому цвету.
Постановление Сената от 1744 года требовало каждому заводу ставить свое клеймо. Занимались и аптечной посудой. Самые большие гуты имели оборот до тысячи рублей в год. Поставки шли во многие города России. Как уверяет С. Кизимова бутылки, произведенные на старой Черниговщине можно увидеть в Киевском городском и Русском музее в Петербурге.
Гутницкий промысел – феномен исключительно XVIII века. К 80-ым годам этого века появились большие стекольные заводы. Помещикам-землевладельцам стало не выгодно иметь у себя «рынок труда» с нанимателем в виде арендатора гуты. Всю неквалифицированную работы делали наемные крестьяне, но приносимый ими оброк был не нужен крепостнику, который держался за барщину.
3.
Редкая гута не имела возле себя собственной буды. Память о другом старинном промысле сохранились в названиях сел Клинцовского и Гордеевского района – Смотрова Буда, Петрова Буда, Срединная Буда, Строгова Буда. Будницкий промысел – еще более древний, чем стекольный. Известен спор, произошедший еще при царе Алексее Михайловиче. Маршалка (преломление латинского слова, означающего «главный») Стародубский жаловался на брянских торговых людей, закупивших у почепских поташников 100 бочек поташа.
Поташ по своему химическому составу – щелочная соль. Применяется в упомянутом выше стеклоделии, а также при производстве пороха и мыловарении. Исполняя «госзаказ» своего времени за устройство буд в середине XVII века взялись казаки-помещики из рода Шираев. С 1681 по 1706 год будницкое дело находилось в ведении приказа «Большой казны» - т.е. поташ был стратегическим товаром.
С. Кизимова пишет: «Поташ и смольчуг (его низший сорт) изготовляли в будах. Поташная Буда состояла из склада для золы, помещения для ее вымочки, где поташ отделялся от пепла и прокаливался в «гартовне». Выделкой занимались попельники, будники, поливачи, колесники и прочие работные люди».
Позже, когда поташ перестал быть нужным для пороха, а затем, когда ушли в небытие и сельские гуты, этот полуфабрикат закупали на мыловарни. Мыловарня оборудуется на основе несложной конструкции печи – в одну из стен вмазывали несколько чугунных котлов с дубовыми чанами (каждый до ста пудов топленого сала). Для того, чтобы химическая реакция омыления происходила, одного сала мало. Нужна щелочь – в котел через желобок пускался очищенный поташ, который варился с салом семь часов. Полученный состав стекал в холодный подвал, где наполнял подставленные ящики. Крупное на промышленной основе производство мыла в Клинцах открылось в 1870 году.
Г. Калашников
