Есть то, чего нельзя купить

Холодная, мокрая осень конца 80-х. Среди горожан прошёл слух, что к нам в Клинцы приезжают вьетнамцы. И работать они будут на тонкосуконном объединении. Моя первая встреча с ними состоялась на городской улице. Их колонной вели в баню. Показались они мне тогда одноликой серой толпой. Маленького роста, худенькие, в одинаковых клетчатых пальто с воротником из искусственной цигейки. А над головой хмурое, неприветливое небо.
 
Не лишним будет напомнить, что вьетнамский народ боролся за свою независимость тридцать лет. Сначала с французами, а потом с США, которые ушли с этой территории только в 1975 году. Самая мощная военная машина в мире за одиннадцать лет своей агрессии практически разрушила страну. В 80-е годы началась реализация программы экономического сотрудничества СССР и Вьетнама. Вот таким образом вьетнамцы оказались в Клинцах.
 
Их разместили в девятиэтажном общежитии. И первые три месяца они проходили обучение в учебно-курсовом комбинате объединения. В цехах появились после Нового года. В нашей смене их было семь. До сих пор помню имя каждой из них: Вьет, Тхань, Оань, Ханг, Тхуй, Ланг, Фыонг. Теории девчата, вроде бы, были обучены, и им предстояло теперь научиться работать на ткацких станках. Для этого каждую из девушек закрепили за наставником. И, как говорится, работа пошла. Сначала общаться с девчатами было трудно. Во всём преградой был языковой барьер. Да и в дальнейшем было не легче. Они не выучили русский, а мы вьетнамский язык. Но главное, мы просто научились  понимать друг друга без слов. А если и нужны были какие-то слова, то им находили замену. Например, им очень трудно было выговаривать моё имя-отчество, чего требовала субординация, так они обращались ко мне просто «мама», а к помощнику мастера – «пом».
 
Прошло совсем немного времени, и нам девушки уже не казались «все на одно лицо». Мало того, у каждой был свой характер, свой темперамент. Объединяло их только одно – молодость. Молоды были все, но только не Оань. То, что Оань была намного старше своих девчат, было видимым даже для нас, русских, далеко не знатоков восточных народов. Да и на лице ещё сохранились следы ожога от напалма. Но больше всего выдавали возраст её глаза. Если вам когда-нибудь приходилось видеть глаза раненого зверя, вы поймёте меня. Оань очень редко смеялась, мало общалась даже со своими, была очень замкнутой. Это потом, намного позже, под большим-большим секретом, девочки мне объяснили, что у Оань во Вьетнаме остались дети, и она очень по ним скучает. Вот почему  всегда в её глазах было столько боли, тоски и чего-то ещё, чего нельзя выразить словами.
 
Работая с ними бок о бок в цехе, ходя в гости к ним, приглашая в гости к себе, много чего узнала об этом народе - вьетнамцах. Это очень доброжелательный народ, люди не злобливые и очень хлебосольные. Если  кому-нибудь приходилось пробовать их национальную кухню, согласятся со мной, что вьетнамцы отличные повара и кулинары. Наши девчонки очень часто баловали нас в цехе своими чипсами. В то время в Клинцах мало кто знал, что это такое. Но больше всего лично мне нравились чипсы из моркови. Правда, когда всё это готовилось на кухне общежития, местное население 3-го микрорайона пребывало в некотором беспокойстве: из окон валил дым и все думали, что это пожар. Позже, конечно, узнали - восточная кухня готовится на быстром огне и в большом количестве масла. Но не все их кушанья нам, русским, были приемлемы. Хочу сразу сказать о том, что на территории ф-ки им. Ленина, вокруг старого ткацкого цеха, был разбит прекрасный яблоневый сад. Ранним летом, как только появлялись первые яблочки-зеленки, девчата собирали их в саду, готовили «гремучую смесь» (смесь соли и острого красного перца). Окунали в эту смесь «зеленки» и ели. Вы бы видели, какое блаженство это им доставляло! У меня, только глядя на это, сводило скулы. Куда там уж есть?!
 
Наступили 90-е годы. Не стало Советского Союза. И помощь вьетнамскому государству с нашей стороны была фактически приостановлена. С тех пор Вьетнам рассчитывал только на себя. Вернулись к себе домой и наши девушки.
С тех пор прошло двадцать лет. И очень хотелось бы знать, как сложилась судьба этих девчат. Как живут, работают, есть ли семьи, а главное - счастливы ли они. И вспоминают ли они о том городке и людях, которые живут за «тридевять земель» от их Родины, где они сами жили и работали.